Лёха - Страница 182

К оглавлению

182

– Можем переключиться на другие цели, – предложил азартно один из комвзводов.

– Цели разведаны?

– Н-нет…

– Так… товарищ лейтенант, что скажете как военспец?

– Считаю, что не стоит соваться не пойми куда, тем более почти всем отрядом.

– И? – вопросительно поднял бровь начальник.

– Отработан успешно общий выход отряда и марш. Надо вернуться и разобраться с ошибками. Долго возились артиллеристы, к примеру. Первый взвод строй не держал, шли кучками, во втором взводе курили и болтали на ходу… в общем, есть замечания.

– Мой взвод отлично шел! – возмутился один из комвзводов.

Леха не был уверен, который именно, вроде бы второй комвзвод.

– Разговорчики в строю! – обрезал его лейтенант.

– Холостой выход, получается. «Порожний рейс – убыток стране», – подначивающим тоном заявил пышноусый.

– Не холостой, а тренировочный, – поправил сказавшего нелепицу лейтенант. По его виду было ясно, что он твердо уверен в своей правоте и никому не даст ее поколебать.

Командир генеральским жестом расправил свои и так внушающие уважение усищи и величаво махнул рукой в сторону лагеря.

Не солоно хлебавши партизаны сделали «Кругом – марш!» и двинулись обратно. Некоторые определенно были огорчены, но Лехе показалось, что были и те, кто, наоборот, воспрянул духом, двинувшись на базу…


Вернулись уже к вечеру, отмахиваясь от нетерпеливых вопросов тех, кто оставался в лагере, и тут же принялись за уже приготовленный ужин. Черпая подаренной ложкой пшенную кашу, Леха с удивлением отметил, что эта пшенка уже стала надоедать. Сам себе удивился, потому как отлично помнил недавнюю голодуху, а тут горячая, сытная пища – и вдруг такое странное ощущение.

От самосозерцания отвлек мужик из артиллерийского расчета, вежливо присевший рядом на корточки и сказавший:

– Слышь, друг, на пару слов, а?

– А в чем, собственно, дело?

– Да неладное что-то с командующим нашей артиллерией, а ты ему вроде как дружбан… Понимаешь, ужинать не стал, да и вообще…

– Может, живот болит?

– Нет, тут другое: как услышал, что немцы село уработали, так с лица сбледнул и сам не свой стал. Тут что-то не так. Ты ж старшина, поглавнее его будешь, да и в селе вы вместе были, вот я и подумал – сходил бы ты, побалакал с корешем своим. А то он в лес ушел, сидит один, ребята за ним присматривают, но ты ему не чужой вроде…

Леха хмуро кивнул, нехотя пошел за мужиком. Тот вскоре остановился и деликатно показал пальцем. Бравый артиллерист сидел на куске бревна и вроде как выглядел не шибко замороченным. Со спины, во всяком случае.

Менеджер нерешительно подошел, сел рядом.

– Ты не против? – осторожно спросил сержанта.

– Валяй, – отозвался Середа.

Помолчали. Леха судорожно вспоминал все, что слышал о НЛП на нескольких семинарах по работе с потребителями, прикидывая, как бы отвлечь сержанта от тягостных мыслей. Надо полагать, что Середа переживал из-за того, что его шуточка так отрыгнулась селянам. Видимо, гнобит себя за проявленное легкомыслие. С семинаров ни черта не вспомнилось, кроме ерунды, что надо быть к клиенту ближе и зеркалить его мимику, жесты и эмоции. Остальное как-то не запомнилось, потому как Леха гонял на своем айфоне новую игрульку и слушал вполуха. Впаривать товар у него и так получалось, потому особенно напрягаться не было резона.

Да и не шибко занимали раньше Леху чьи-то беды или там томные душевные порывы. Вот ни насколечко не занимали. Сейчас ситуация была иной – и Середа не чужой, да и его подчиненные за спиной ждут успеха. Им «маринованный» командир тоже ни к чему. Однако самочувствие у Лехи было крайне неважным, хотя бы и потому, что непонятно было – как поступить? Видно, что приятель не в лучшей форме, но почему-то в голову лезло типовое и нелепое из американских фильмов, когда герой участливо спрашивает своего друга, только что простреленного тридцатью пулями и упавшего с двадцатого этажа под колеса грузовика: «Ты в порядке?» Большей дури и придумать нельзя! Какой может быть порядок, если все плохо!

– Ты в порядке? – спросил Леха.

Середа пожал плечами. Опять помолчали.

– Знаешь, а мне вот как-то похрен, что этим козлам село спалили, – неожиданно для себя ляпнул менеджер и сам испугался.


Дворовая собака Дина
Имеет крепкий, сильный дух:
Когда совсем необходимо,
Высказывает мысли вслух, –

отрешенно продекламировал в ответ артиллерист.

– Если мешаю, то могу уйти, – обрадовался потомок. Ему было уже жаль, что он так сказанул про это чертово село. Но ему и впрямь было наплевать.

– Это я про себя, – удивил его сосед.

– Что? – удивился Леха.

– Ты пришел меня утешить, что ли? Посчитал, будто я тут в ужасе сижу, что немцы село из-за меня сожгли?

– Ну типа того… – растерянно сказал потомок. И тут же растерялся еще больше.

– Валяй, утешай, – глянул ему в глаза артиллерист.

– Да понимаешь… я этого не умею. Не доводилось раньше. Честно – ума не приложу, как оно и чего. Зато могу вот рядом посидеть, – вздохнув, признался Леха, заслуженно ожидая, что сейчас его попросят валить кулем.

– Тоже дело, – признал Середа. Не понятно – осуждающе или, наоборот, одобрительно.

Опять помолчали.

– Ты понимаешь, меня другое из седла выбило, – сказал артиллерист.

Потомок искоса глянул на него, почуял, что не надо кидаться целовать руки соседу и лепетать громко: «Расскажи, расскажи!» И так сейчас начнет говорить. Уже начал.

182