Лёха - Страница 99

– Мы не пропадем. Уж разок-то стрельнем, услышишь.

– Или по вам стрельнут, – не сдавался артиллерист.

– Мы тихом ходом. Без шумов, – успокоил его бурят.

Леха промолчал, вспомнив совсем не к месту кучу американских ужастиков, где после того, как разделялась группа идиотов, так сразу хоррор и начинался.

– Не волноваивайся. Мы тихом.

– Ну да, конечно…

– А ты что предлагаешь? Просто свалить отсюда? Без Семенова, без жратвы? И далеко уйдем? – морщась от ощущения того, что любое решение будет гадостным, осведомился кислым тоном потомок.

– А давай ты тут посидишь, а я вместе с нашим молчаливым другом мухой сгоняю? Ты ж тоже городской? Толку-то от тебя… А у меня – глазомер. Я ж наводчик, мне это по должности положено, – воодушевился Середа. Леха за секунду представил, что он тут останется один-одинешенек, эта парочка тоже исчезнет, и что дальше делать? Совсем тошно стало.

– Нет. Рука твоя ранена, – отрезал бурят, ткнув пальцем в бинты на кисти артиллериста.

– И что с того? Мы не клоуны, на руках идти не будем, – парировал Середа.

– Если тащить придется Семенова с харчами – толку от тебя меньше, – нашел достойную лазейку потомок.

Крыть было нечем, потому наводчик зло плюнул в сторону и кивнул, соглашаясь через силу. Бурят накинул на себя плащ-палатку, Леха сделал то же. Винтовку без всяких яких взял Жанаев. Потомок решил было идти налегке, но пулемет ему вручили и вкратце показали, как стрелять.

– Если нарветесь на кого, так хоть от живота пали, а все-таки моральное воздействие окажет, – пояснил артиллерист.

Бурят кивнул. Посмотрел на небо, на поскучневшего Середу, буркнул: «Баартай!» – и, не оглядываясь, нырнул в лес. Леха, пытаясь поудобнее перехватить громоздкую тяжеленную железяку, поспешил следом. Железяка никак не хотела устроиться как должно, и на борьбу с ее переноской Леха тратил слишком много сил. Наконец кое-как приспособился и уже кроме спины шедшего впереди приятеля смог и по сторонам поглядывать, дивясь тому, что низкорослый и жилистый Семенов тащил пулемет с легкостью, еще и не выматываясь. Когда Леха был готов уже кинуть отмотавшее все руки и намявшее оба плеча оружие на землю, бурят предупреждающе зашипел, присев на корточки. Потомок сделал то же самое. Перевел дух. Впереди через кустарник на опушке леса просвечивало открытое пространство. Тут Жанаев если и не полз, то пробирался пригнувшись, сторожко. Оказалось – дорога. Посидели, послушали. Вдалеке, приближаясь, тарахтел мотоцикл. Подождали, пока проедет мимо, опять глянули на до тошноты знакомую чужую каску и униформу, поглотали немного пыль, поднятую мотоциклистом, и перемахнули на ту сторону. Опять пришлось переть куда-то по лесу, и Леха со страхом обнаружил, что не помнит дорогу обратно и если сын степей, или как его там, потеряется или заблудится – черта лысого они найдут лагерь с Середой. Поневоле стал жаться ближе к Жанаеву, но, когда наступил ему на ногу, тот зашипел весьма сердито и изобразил мимикой бурное негодование. Некоторое время Леха держал дистанцию, но потом, к стыду своему, обнаружил, что опять жмется к товарищу, как котенок к кошке. Пулемет доставлял чем дальше, тем больше беспокойства, а легкомысленно сунутый в карман запасной магазин будто оброс колючими острыми углами и точно натер кожу.

– Фух, пришлы, – тихо сказал бурят и опять не то пополз, не то пошел пригнувшись.

Потомок последовал его примеру, радуясь, что закончились хождения. Но рано радовался – таким нелепым образом пришлось пробираться долго. Успел трижды вспотеть, пока наконец новодельный косоглазый Сусанин залег и жестом показал Лехе место рядом с собой. Не спеша протянул руку, словно разрубив пространство перед собой пополам, потом провел в свою сторону и ткнул пальцем себе в грудь, провел от себя в сторону Лехи и ткнул пальцем в потомка.

– Смотреть!

И сам стал наблюдать со вниманием. Менеджер попытался привстать в кустах этих, но спутник погрозил ему кулаком. Пришлось приноравливаться.

Место было удобное для наблюдения – окраина поля. Небольшой холмик, на котором они лежали, позволял разглядеть часть довольно большой деревушки, задворки ее. Но ничего интересного на глаза не попадалось, Семенова точно видно не было, да и немцев с их техникой тоже не было в деревне. Собаки лаяли, да кто-то кричал нечеловечески, потом Леха заметил несколько здоровенных серо-белых птиц с длинными шеями, понял, что гуси.

Селяне занимались своими делами, на таком расстоянии большей частью не вполне понятными для горожанина, впрочем, неподвижно лежавший рядом бурят вроде бы тоже ничего особенного не заметил. Во всяком случае, через продолжительное время он опять пошипел, пхнул в плечо и показал, что надо ползком убираться. Леха не без гордости отполз метров двадцать, делая все так, как учили, и на этот раз ползший сзади Жанаев не лупил по заднице больно и не ругался.

– Что? – спросил Леха спутника, когда тот поднялся на ноги.

– Там смотреть, – махнул рукой бурят и они опять осторожно пробирались по леску.

Теперь лежка оказалась подальше от деревни, зато, можно сказать, у парадного въезда. Озабоченный Жанаев опять разделил секторы наблюдения. Некоторое время наблюдали. Потом поманил пальцем менеджера и спросил на ухо:

– Что на тряпка? Лозунг?

– Где? – так же тихо отозвался потомок.

Усмехнувшийся печально азиат ткнул пальцем. Присмотревшись, Леха обнаружил, что над въездом в село на двух не то столбах, не то толстых жердях висит рекламный транспарант-растяжка из какого-то желтоватого материала. Вот надпись видно было плохо – натянуто нетуго, халтурно. Впрочем, Леху этим было не удивить, он знал минимум шесть случаев, когда рекламные вещуги вешали вообще вверх ногами, так что плохая натяжка – это нормально. Эти гастарбайтеры…