Лёха - Страница 22

Совершенно неожиданно на выручку токарю пришел потомок: он решительно допил самогон из стакана и, косясь на глядящую обожающим взглядом соседку, твердым, хотя и немного гнусавым голосом отчеканил:

– Если это был французский танк «Рено ФТ-17» или, как его называли немцы, «Панцеркампфваген 18 эр 730 эф», то вполне возможно, что ведущее колесо разлетелось в щепки – на ряде машин оно было из дерева с обтяжкой железом. Несмотря на противопульную броню, танк превосходил ряд образцов немецких панцерваффе и потому использовался в количестве нескольких сотен штук.

– Кхм! – внятно сказал Семенов.

Потомок уловил намек и заткнулся. Он, честно говоря, и сам не понял, что это вдруг его понесло вспоминать случайно прочитанное на форуме игры «Ворлд оф танкс». Не иначе самогон да еще упругое круглое бедро соседки, которым она то и дело словно случайно касалась его ноги.

– Вот он как раз и был, – с места в карьер продолжил свое повествование Петров. А Евграф Филиппович неожиданно спросил:

– А вы, значит, в том бою не вместе бились?

– Откуда! Мы же пехота – царица полей, а он – залетный, – несколько с намеком ляпнул Петров.

– Понятно, понятно, – успокоился Евграф Филиппович. Для него это было как раз хорошо: раз артель сбродная – значит, уговорить остаться их будет проще.

– А як так вышлось, что танк французский, а за немцев? – по-прежнему зазывно поглядывая на образованного соседа, волнующим голосом спросила прижавшаяся бедром к Лехиной ноге женщина.

– Это-то понятно, – отозвался Евграф Филиппович, – Франции сейчас нет, а все ее добро германцам в наследство досталось. Да и от других стран тоже добра, мусить, перепало немало. Европа ж!

Петров кивнул и продолжил заливаться: как они по лощинке выскочили прямо на нескольких немцев и свалили их стрельбой в упор и штыками, а потом их героический взводный сунулся лицом в траву, и его пришлось тащить с собой, тяжелораненого. Но вот – сумели оторваться. И теперь они тут.

Другая из сидевших за столом женщин, пожилая, спросила – и Семенов понял, хотя язык и не был привычным русским, – куда делся взводный, а после разъяснений взгрустнула и предложила выпить за упокой души всех павших. После этого уже Семенова сильно разморило, и он кивнул своим товарищам, что пора бы и честь знать. Застолье закончилось, поблагодарили радушных хозяев и отправились на боковую – на сеновал.

И даже не караулили этой ночью, расслабились.

Менеджер Леха

«Все-таки жизнь прекрасна», – подумал Леха, когда после парилки приходил в себя, сидя в предбаннике маленькой баньки. И позавтракали по-человечески, и пообедали добротно – нельзя сказать, чтобы изысканно, но плотно и вполне человеческой пищей – каша со шкварками всем по душе пришлась. И даже злобный этот Петров после вчерашнего уже не так глядел. Уже не злобно, скорее – озадаченно. Сам Леха не мог внятно себе ответить – с чего вдруг отверз уста свои и изрек важное, выручая злобного токаря. А хорошо получилось. Всего-то вспомнил, что на форуме «ВоТ» прочел. А как здорово получилось! Ну и немножко еще то помогло, что в помянутой игре у него этот несуразный танк был одним из любимчиков – хитрый Леха прокачал по максимуму экипаж, поставил на танк самую лучшую пушку, оснастил всякими прибамбасами – и потому, играя в «песочнице», где обычно возились именно такие слабосильные машинки и новички, рвал противника свирепо своим экипажем мастеров. Кто б мог подумать, что пригодится! А пригодилось. Значит, не все потеряно, может оказаться, что знания окажутся важными не только для этих трех пехотинцев. На всякий случай Леха стал вспоминать тактико-технические данные других танков из игры и неожиданно убедился, что помнит довольно много. Беда только в том, что не может отличить те машины, которые в войне участвовали, от экспериментальных, типа «Мышонка» пресловутого. Но все равно – не так уж все и плохо.

Тут его опять позвали в парную, и Леха гордо пошел в самую жару. В такой жаре, наверное, сталь варят. Зато в парной нос стал дышать, и вообще легче стало, простуда отступила. Напарившись до звона в ушах, выбрались на свежий воздух. Собрались было идти на сеновал, ан местные не дали, – как дорогих гостей разобрали по домам, чтоб не обижались холодным приемом. Семенов было стал возражать, но Евграф Филиппович уверил его, что мостик предусмотрительно разобрали, дорога потому не проезжая в деревушку, собаки чужих задолго услышат, даже если кто сюда попрется, а к тому же он и его соседи ночью сами покараулят, чтобы воины отдохнули по-людски. Возразить вроде как было нечего, и потому группа распалась.

Леха даже не очень удивился, когда оказалось, что его приветила та самая вчерашняя соседка. И надо сказать, что и дальше он уже не очень сильно удивлялся тому, что ночью оказались они вместе с хозяйкой – она ловко скользнула к нему на печку – здоровенную, занимавшую половину небольшой избы. И вот там, на лежанке, близко к потолку, она и прижалась к нему всем телом – тоже пахнущим свежестью, баней и чем-то таким, отчего Леха возбудился, как подросток.

«Прямо духи с феромонами», – еще успел подумать он.

А дальше думать уже не заладилось. Потому что огрызки мыслей типа: «Девайс интуитивно понятен, опция доступна», «дурь какая в голову лезет», «а сиськи у нее – класс, и без силикона, а такие…», «что это за ересь, еще подумай: «ябывдул» – никак не тянули на плод мыслительного процесса. Женщина оказалась стройной (что особенно было заметно в контрасте с тем, какой она была хоть и в праздничной, но мешковатой одежде), страстной и, что особенно удивило Леху, – явно не без опыта, потому как в сравнении с ней виданные им не раз актрисы порнофильмов в подметки ей не годились, поскольку были словно неживые. А эта была очень живая, и именно сейчас Леха ясно убедился, что настоящая женщина – это замечательно и ни с чем не сравнимо. Разумеется, если она Настоящая Женщина. Эта была именно таковой. И мягкой, и крепкой, и нежной, и податливой, и понимающей, и очень смелой, и в то же время послушной…