Лёха - Страница 203

203

– Вот! Потому – думать надо! Иначе будете, как уркаганы какие, таскать пистолеты без кобуры, патроны без подсумков и обоймами не озадачитесь! Это ясно?

Опозоренная молодежь невнятным шумом дала понять, что да, ясно.

– Обоймы все-таки обычно в подсумках. У кого есть обоймы, тот и о подсумках озаботится, – влез Середа, и разведчик кивнул в ответ.

– Едем дальше! Товарищ старшина, встаньте, пожалуйста! Смотрим все! Фляга нужна? Штык-нож нужен? Лопатка нужна, а?

Молокососы молча кивали.

– И на чем все висит? Правильно, на ремне. Ремень всегда пригодится – навешай на него подсумков и повесь через плечо. А если как эта система – с плечевыми ремешками – и того лучше. И штаны не оттянет, и патроны по карманам не трутся. Один ремень штаны поддерживает, второй воинский вид придает, а третий – носимый боезапас при отсутствии сидора делает гораздо больше штатного.

– А четвертый? – попробовал схохмить Азаров из чувства уязвленного мальчишеского самолюбия.

– А четвертый ты вон Гнидо подаришь, а то у твоего друга витая подпояска, как у графа Толстого, а ремня и нету. Ходит тут, как великий писатель!

– Сколько времени понадобится – все это снимать… – уперся Азаров.

– Так вот, чтоб вы знали – снимается все это одним махом. Товарищ старшина, повернитесь-ка. Вот, глядите и учитесь: расстегиваешь вот так ремень поясной – тут в пряжке крючок – и всю сбрую мигом стягиваешь. Оп! Готово!

Выглядело это и впрямь словно цирковой фокус.

– А теперь давайте по очереди делайте сами. Оно, конечно, сложнее, когда тело на земле лежит, но не намного. Сейчас со стоячего тела снимать будем, а то, не ровен час, порвете китель или синяков товарищу старшине наставите.

Леха чувствовал себя довольно глупо, но терпел, пока юнцы сдергивали с него всю сбрую. Получалось довольно просто – как пиджак снять. К удивлению потомка, и некоторые взрослые бойцы попробовали, даже – чем немало менеджера озадачил – и Семенов подошел. И не только он. Даже Бендеберя влез, наглядно доказав, что мародерство – тоже своего рода искусство.

– Коль пошла такая пьянка – режь последний огурец! – заявил ефрейтор достаточно громко.

– Это ты про что? Про китель, портки и сапоги? – догадался Киргетов.

– Точно так! И ранец не забыть! Там могут быть запасные носки и портянки.

– Вроде же немцы портянок не носят? – спросил Леха.

– А в ту войну носили, и сейчас никуда не денутся. Носков не напасешься, а в сырое да холодное время – и тем более, – уверенно возразил Бендеберя.

– С мертвяка одежку носить… – брезгливо перекосился Сиволап.

– Погоди, побегаешь зимой с голой задницей и босиком – мигом передумаешь, – возразил мудрый ефрейтор.

– А ты, дядя, бегал? – вроде и ехидно, но с живым интересом спросил один из школяров.

– А ты как думаешь? Те же снятые с убитого сапоги, если тебе не подойдут, можно с кем-нибудь поменять. Скажи ему, что с живого снял – и нет вопросов. Не босиком же по лесу, хоть сейчас и тепло. Запасные портянки нужны обязательно. У пехоты ноги иной раз важнее рук. Ты и сам это должен знать. Сухие портянки при мокрых сапогах тоже лучше сырых. Так что бери все – пригодится. И вот еще что хотел сказать, раз уж все собрались: по оружию. В полевых условиях ружжо надобно обиходить ежедневно. Пыль, грязь, ставишь и кладешь где ни попадя, факт. Это и понятно – пирамиды и прочая в партизанском отряде противопоказаны, всегда оружие должно быть под рукой, как в окопе, а потом – отказы, заедания ударно-спускового, утыкание патрона в патронник и так далее. Пружины магазинов «садятся». Потому переснаряжать магазины надо, давая распрямиться пружине.

– Точно сказано. Вот и смотрите, как жить дальше. И помните, что не только тебе может что пригодится, а и товарищу твоему. Потому с битых фрицев надо все забирать. Им-то уже ничего не пригодиться, а партизанам немца бить будет сподручней. Какая убитому разница – в сапогах его закопают или без… Это реалии войны. Все понятно? Тогда – разойдись и тренируйся.

Леха оказался в центре внимания, всем загорелось понять – как и что на немецкой сбруе крепится, но менеджер взял и свалил на Середу болтологическую часть. Впрочем, артиллерист не стал откручиваться и внятно, с прибаутками, растолковывал пейзанам-партизанам, что да как.

«Все-таки жизнь манекенщика тяжела», – думал Леха, покорно дергаясь в очередной раз, когда с него стаскивали снарягу. Потом подумал, что вполне мог бы назвать себя и стриптизером, и передумал, потому как это показалось неуважительным, а когда решил, что скорее он – учебное пособие, то, в общем, решил, что пора и кончать. Но отпустили его еще не скоро. Чертов Середа – не заткнуть его было, особенно когда девахи с кухни стали на него смотреть восхищенными круглыми глазищами. Так они потом вместе на кухню и ушли, только тут Леха перевел дух. Вернулся в шалаш, где стал снимать с себя амуницию и сбрую германского производства.

– Я тут тебя хотел вот о чем попросить, – начал издалека потомок, сдавая Семенову на хранение комплект мундира покойного фрица, но дояр глянул на него, хмыкнул и молча протянул два простеньких дерматиновых подсумка. Они, конечно, смотрелись куда хуже, чем кожаные немецкие, и немного дисгармонировали с роскошным чешским ремнем, но Леха благодарно кивнул. Так уж получалось, что боец понимал его если и не с полуслова, то, во всяком случае, – очень быстро.

– От Усова остались, – пояснил Семенов.

– А как он?

203