Лёха - Страница 2

Приклад у «Хателлераульта Мле» был не очень удобен, но теперь Семенов крепко вжал его в плечо, приладился, старательно прицелился, еще раз попробовал пальцами спусковые крючки, чтобы не ошибиться. В пулемете этом дурацком было их два, как на охотничьих двустволках, только первый давал одиночную стрельбу, а второй – автоматическую. Вот на втором, заднем, сейчас палец и устроился поудобнее. Вздох, выверка прицела и, сказав мысленно по привычке: «Господи, благослови!», Семенов потянул спуск, выдав длинную очередь на полмагазина. Приклад заколотил в плечо, но Семенов был к этому готов, и все прошло, как при стрельбе с «дегтяря», тем более что на этом «Хателлераульте Мле» была удобная пистолетная рукоятка, помогавшая гасить отдачу.

Холодком секанула мысль, что промазал, но тут же накатила радость – даже не глядя на рассыпавшихся по взгорку преследователей, только по дикому визгу ясно – зацепил. Да еще хорошо зацепил – то ли в живот, то ли в таз. Так сержант Парамонов выл, когда ему попала очередь в низ живота. Значит, и этот раненый теперь не вояка, а если его приятели не последняя сволочь – тянуть его придется четверым самое малое. Но, похоже, не одного удалось зацепить, как они там кинулись в траву – видно было, что не одного. Явно была видна еще фигурка, оставшаяся стоять, хотя все залегли, а потом косо завалившаяся как срубленное дерево. На всякий случай Семенов добавил туда еще пару коротких очередей и переключил все внимание на группку с собакой. Сама собака от выстрелов заплясала на дыбках, ее вожатый растерянно стоял столбом, рядом с ним, встав на колено, принялся стрелять горожанин. А вот коренастый мужичок исчез, и это больше всего Семенову не понравилось. Пора было сматываться. Перекинул палец на передний спуск и с третьего выстрела свалил собаковода, так и стоявшего нелепым столбиком, на прыгающую собаку потратил еще четыре, в ответ получил с десяток свистнувших по кустам пуль из винтовок, потом кто-то умный затеял лупить со взгорка из автомата – ага, на такой дистанции он бы и в амбар не попал.

Стрельба разгоралась, но рядом в опасной близости ширкнула только одна пулька. Значит, не поняли, откуда лупил, наобум святых пуляют, обормоты. Отполз в сторону, прислушиваясь напряженно, потом, пригнувшись, метнулся в лес, опять залег. Отщелкнул практически пустой магазин, глянул мельком – два латунных патрона еще оставалось… Не глядя – все-таки насобачился уже, не зря тренировался – выщелкнул оба патрона, сунул пустой магазин за ремешок и так же на ощупь впихнул патроны во второй магазин. Не получилось сразу примкнуть магазин, пришлось на секунду отвести взгляд, а когда поднял глаза – вздрогнул: коренастый в кепи, бесшумно возникший совсем рядом – саженях в десяти, отреагировал на тихий щелчок вставшего на место магазина моментально.

Он тут же выстрелил из винтовки, – Семенову ожгло левое ухо, – сместился рывком в сторону и залег за земляным холмиком. Лязгнул затвор немецкой винтовки, но и Семенов был не пальцем делан, потому как сразу вдул в холмик очередь, так что комья земли полетели, и дернул вбок, влево: толковал еще на «срочке» сержант, что стрелку вправо винтовку поворачивать неудобнее, чем влево, и Семенов это накрепко запомнил. Еще не видя врага, он добавил до донца магазина туда, где мужик коренастый залег, сместился еще в сторону, бросив бесполезный уже пулемет и дергая из кобуры тяжелый «парабеллум», но то, как странно дрыгал ногами лежащий немец, успокоило. Не повезло гансу – маловат был бугорок и не защитил от пуль, пробили они слой земли и достали лежащего. Времени у Семенова уже не было вовсе, но тикать просто так не хотелось. Потому перевернув еще шевелившегося, хрипящего и булькающего немца на спину, Семенов шустро расщелкнул тускло-серую пряжку с надписью «Готт мит унс», и рывком сдернул с лежащего всю сбрую с наплечными ремнями и навешенными разными штуковинами. Подхватил винтовку – странно коротенькую, легонькую после пулемета, закрыл открытый затвор, загнав медный патрон в ствол, и почувствовал себя куда лучше – снова с оружием. Что-то горячее текло по шее, саднило ухо, тронул рукой – мокро и липко, ухо какое-то неправильное стало, и больно. Вот незадача, так не ко времени, а перевязываться и нечем и некогда! Но так бежать, роняя капли крови, совсем не умно.

Суетливо осмотрелся, потом дернул с шеи немца шелковый платочек (пионер, мля!), подхватил валявшееся кверху донцем кепи, прижал платочек в пораненному уху и придавил все это кепкой, чуток маловатой, зато теперь кровь капать точно не будет. Прислушался: стрельба усилилась. Но щелчков пуль рядом не было. Быстро подобрал валявшийся пулемет и спешно, но сторожко двинул прочь от поля сражения. Черт их знает, может, таких спецов, как коренастый, у них несколько, глупо погибать вот так. Свою задачу Семенов уверенно посчитал выполненной, собаку он искалечил, а может, и убил, самое малое трое раненых у гансов, все тяжелые, так что преследовать им теперь некем. А лес большой, ищи-свищи. По дороге остановился на несколько секунд, пихнув в груду валежника отслуживший свое «Хателлераульт Мле» и испытав короткую жалость, что приходится бросать неплохо поработавшее сегодня оружие.

Для Семенова теперь, после удачного дела, это было уже существо с душой, а не просто тупая железяка. Но без патронов таскать его было бесполезно, разве что место запомнить, вдруг случится вернуться. Накинул немецкую сбрую, приладил поудобнее, вытянул тяжелую алюминиевую флягу, свинтил крышку, понюхал, потом приложился.